|
|
|
[22]
"Репетиция
смерти!.. Сначала вы опускаетесь в Преисподнюю и обдаетесь огнем Геенны
Огненной, затем вы потрясаетесь до самых кишок, что знаменует в некотором роде
стерилизацию в Чистилище, и уже после этого вы возноситесь к вершинам
блаженства, то бишь, в самый натуральный Рай".
Завершив эту тираду, тощий лысоватый
человек средних лет в сером, слегка поношенном костюме и сиреневых очках с
улыбкой посмотрел на Курта, чье белое лицо на глазах заливалось ярким
алкогольным румянцем.
– Ведь я угадал? Именно такие
ощущения испытали вы после того, как приняли дозу этого божественного напитка?
– словоохотливо спросил он.
– А я сразу вас приметил, издалека, –
уходя от прямого ответа, сказал Курт. – Вот, подумал я, сидит человек, который
понимает толк в напитках. Потому я к вам и подошел.
Очкастый оценил комплимент и склонил
голову в знак признательности. Его лицо было чисто выбрито и благоухало дешевым
одеколоном, оттопыренные ушные раковины в верхней части были белыми, а ниже, к
мочкам, красными, мешочки под глазами имели бледно-сиреневый окрас, гармонируя цветом
с оправой очков. В совокупности с не совсем свежим воротничком рубашки,
неоправданной поспешностью жестов и страстной велеречивостью все
вышеперечисленные качества выдавали в их носителе тихого запойного пьяницу, из
последних сил цепляющегося за скользкие борта добропорядочного образа жизни. Особенно
если учесть тот факт, что было еще утро, всего половина одиннадцатого, кафе
только открылось, а они с Куртом уже приняли грамм по двести.
– И как же называется этот
божественный напиток? – спросил Курт, умело скрывая отвращение к выпитому.
– Арак! – провозгласил его собеседник. – Производится исключительно в Ливане, Турции, Ираке
и Палестине.
"Как бы не так!" – подумал
Курт, вспоминая недавний набег-экскурсию вместе с делегацией заказчиков мебели на
местный ликероводочный завод.
– Улетная гамма! – сладострастно причмокнул
он, слегка удивившись тому, что знает слово "гамма".
– Отрадно встретить в этой глуши
человека, способного оценить все тонкости преображения анисового семени! –
вдохновенно воскликнул очкарик. – Кто вы по профессии, если не секрет?
– Электромонтажник, – ответил Курт.
– А вы?
– Моя профессия заставит вас
скучать, – сказал очкарик и сморщил лицо. – Эта самая нудная и безденежная
профессия на свете...
– И все-таки? – подтолкнул его Курт,
разливая остатки вонючей анисовки по стаканам.
– Я – нотариус, – ответил очкарик и
сразу же выпил.
Первый вопрос, который, вынырнув из
обморока, озвучил Анатолий Миронович, оригинальностью не блистал. Окинув
мутноватым взором видимую часть пространства – черный потолок, край маленького
окошка, участок некрашеной дощатой стены с торчащим из нее путевым костылем,
широкое озабоченное лицо Марьи Даниловны – он слабым голосом спросил:
– Где я?
– Оклемался! – удовлетворенно
констатировала Марья Даниловна. Она сидела на табуретке с пузырьком нашатырного
спирта в руке. – Ты чего это, Мироныч, болеть разучился, али че? Падаешь на
ровном месте, как стена берлинская!..
[к странице 21] [к странице
23]
|
