страница [1] [3] [4] [5]

[2]

Миха относился к той категории людей, которая создает общественный фон для страстных натур. Его характер был настолько мягок и податлив, что при желании из него можно было вылепить Франкенштейна. Чем Ленин, собственно, и занимался.

Миха был олицетворением покладистости, гением подчинения. Однажды, в порядке эксперимента, Ленину удалось убедить незадачливого друга в том, что земля имеет кубическую форму, а горизонт является не чем иным, как одной из подвижных граней этого гигантского куба. Миха сначала смеялся, вспоминал Галилея и Коперника, указывал неуверенным пальцем на Луну, но, в конце концов, капитулировал перед несокрушимой убежденностью своего нового друга.

- Кому принадлежит ваша жизнь, Смолкин? - вопрошал Ленин за утренним чаем.

- Мне, - неуверенно отвечал Миха, чувствуя подвох.

- Глубокое заблуждение, - ставил диагноз Ленин. - Ваша жизнь принадлежит мне!

- Ну да! - протестовал Миха.

- А моя - вам, - лукаво улыбался Ленин.

- Ах, вот вы в каком смысле... - и Миха согласно кивал головой.

Однажды вечером Ленин заявил, что уезжает, и Миха заплакал. Ленин пришел в полный восторг. Он тут же переменил свое решение, лишь бы "не унижать своим скоропостижным отъездом благородного господина Смолкина". Миха на радостях сбегал за пивом, а Ленин за это поцеловал его прямо в губы. Так они перешли на "ты".

- Настоящая дружба должна быть грубой и темной, как хлеб и пиво, - говорил Ленин.

- Как пиво и хлеб, - вторил ему Миха.

- Настоящая дружба должна наполнять жизнь земным, я бы даже сказал, животным удовлетворением, радостью идейного сплочения с особью своего пола.

- Радостью с особью...

Ленин поднимал бокал с пивом и провозглашал:

- За тебя, мой сокровенный Смолкин!

Миха хватался за стакан чая, возносил его высоко-высоко и с блаженной улыбкой на подрагивающих губах шептал:

- Сокровенный Ленин мой, за вас, то есть тебя...

- Так кому же принадлежит твоя жизнь, умудренный Смолкин? - вопрошал Ленин, катая хлебные шарики.

- Вам, то есть... тебе... - вдохновенно отвечал Миха.

- Моя тоже, - хохотал Ленин и хлопал Миху по коленке.

В своем движении по пути современной Галатеи Миха последовательно прошел пять этапов: сопротивление Пигмалиону, игра с Пигмалионом, интерес к Пигмалиону, обожание Пигмалиона, преклонение перед Пигмалионом и, наконец, любовь к Пигмалиону. До помыкания Пигмалионом дело не дошло - Ленин был не настолько глуп, чтобы позволить себе попасть в ханжескую зависимость от кого бы то ни было. Даже от своего лучшего друга и ученика Михи Смолкина.

И все же Ленин очень высоко ценил свою работу. Он вложил в Миху целый комплекс идей и привычек, которые позаимствовал частью из своих весьма оригинальных представлений о жизни, частью - из любимых книг ("Гамлет", "Декамерон", "Кодекс Наполеона", "Смерть Ивана Ильича", "Фантомас" и "Как нам обустроить Россию").

Узнав Миху Смолкина поближе, Ленин довольно быстро отыскал в его системе координат подобающее для себя место. Это было место Хлои, беззаботно разгуливающей по зеленому лужку с влажными от божественной росы бедрами. Через месяц после отдыха на высокогорном курорте, Миха Смолкин перестал постыдно конфузиться по ночам: с приснившимся Лениным этот номер уже не проходил.

- Что приготовить тебе на завтрак? - спрашивала жена. И Миха тут же задумывался о том, не заказать ли ему пива с гренками. Светлый образ Ленина вспыхивал в его мозгу, как праздничный салют, взлетал на недосягаемую высоту, наполняя михино сознание восторгом и благоговением. Пахло свежезаваренным чаем. Миха отгонял от себя мимолетное виденье и после мучительных колебаний произносил:

[ к странице 1 ] [ к оглавлению "Другая проза"] [ к странице 3 ]