[1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10]
[11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22]
[23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [32] [33] [34]

[31]

Входит Гофмейстер с подносом, на котором сахарница, печенье, салфетница и ложечки в стакане.

ГОФМЕЙСТЕР. Пожалуйста, угощайтесь!

Начинает разливать чай.

ОЛМАН. Насчет онкологии, мне кажется, вы перебрали.

РИНН (читает). "Скончался заместитель министра финансов Торнистер".

ХОРМАН (размешивая сахар в чашке). Уп-с...

Отпивает глоток чаю.

Хороший чаек, Жозеф.

ГОФМЕЙСТЕР. Спасибо, Габриэль. Берите печенье, не стесняйтесь! Пожалуйста...

Подает всем печенье. Некоторое время пьют чай. За окном слышен далекий звук полицейской сирены.

Как хорошо пить чай в ненастье, а? Да еще в такой замечательной компании!..

ХОРМАН. Так на чем я остановился?

ОЛМАН. Вы сказали: "Уп-с".

Входит Клумм в плаще и шляпе. Оглядывает компанию за столом.

КЛУММ. Приятного чаепития! Хозяин здесь?

ГОФМЕЙСТЕР. Кто это? Что он спрашивает? Я не слышу.

ОЛМАН. Он спрашивает, здесь ли хозяин.

ГОФМЕЙСТЕР А-а... (Хитро подмигивает Олману). Здесь. Хозяин - один из нас. Угадаете кто - получите скидку.

КЛУММ (небрежно). Вы.

ГОФМЕЙСТЕР (радостно). Правильно! Скидка – десять процентов.

КЛУММ. Договорились.

Спускается к прилавку, рассматривает букеты.

Меня интересуют розы в бутонах, но такие, чтобы раскрылись завтра к середине дня.

ГОФМЕЙСТЕР. Мы вам мигом это устроим. Прошу вас, выбирайте!

Ведет Клумма вглубь магазина, по пути показывая цветы.

ХОРМАН. Так на чем я остановился?

ОЛМАН. Вы сказали: "Уп-с".

ХОРМАН. Ах, да. Торнистер. Отъявленный бандит.

ОЛМАН. Вы его знали?

ХОРМАН. Когда-то он командовал канцелярией суперинтенданта. После войны подал в отставку и круто пошел в гору. Его история показательна во всех аспектах, включая и тот,  в который вы с библиотекарем так упрямо не верите?

РИНН (обиженно). Во что это я не верю?

ХОРМАН. В преступный сговор.

РИНН. Разве я не верю? Я - верю. Nihil humani...

ГОФМЕЙСТЕР (Клумму). Бурбонские розы, Сувенир де ла Мальмезон. Очень изысканно. У вас событие?

КЛУММ. В некотором роде. Невеста завтра прилетает. Хочется ее удивить и обрадовать.

ГОФМЕЙСТЕР. Уверен, что вам это удастся.

Оформляет букет, запаковывает его в бумагу. Клумм тем временем подходит к этажерке, берет газету, сворачивает и вставляет в карман плаща – торчком. Гофмейстер следит за его действиями.

Цветы у меня свежие – в отличие от газет.

КЛУММ (рассеянно). Ничего, удовлетворимся.

Внимательно и даже подозрительно оглядывает сидящую за столом компанию.

ГОФМЕЙСТЕР. Ваш букет!

Клумм оборачивается, рассчитывается за цветы и направляется к выходу, продолжая смотреть на сидящих за столом.

А газета промокнет - ливень же на улице!

КЛУММ (рассеянно). Какой ливень? С чего вы взяли?

Выходит. Занавеска вновь озаряется всполохом молнии. Звучит долгий раскат грома, за ним – по убывающей - полицейская сирена. Гофмейстер возвращается к столу.

ХОРМАН. Твои покупатели сбивают меня с мысли, Жоз.

ГОФМЕЙСТЕР. Будьте к ним снисходительнее, Габриэль. Пойти в такую непогоду за цветами – это подвиг.

ОЛМАН. Как и торговать цветами в выходной.

Гофмейстер картинно отвешивает Олману поклон. Пьют чай.

ХОРМАН. Значит, Торнистера сколупнули.

ОЛМАН. В каком смысле "сколупнули"?

ХОРМАН. В прямом. Как пятнышко со стены.

РИНН. Здесь написано: "После тяжелой продолжительной болезни".

ХОРМАН. А про ливень там тоже написано?

РИНН. Нет.

ХОРМАН. Самая продолжительная болезнь у этих людей – заворот кишок. Что же касается Торнистера, то его болезнь продолжалась долю секунды.

ОЛМАН. Предполагаете инсульт?

ХОРМАН. Предполагаю пулю в лоб.

РИНН (в ужасе). Застрелился? Замминистра?

ХОРМАН. Стреляются в висок, а не в лоб.

ГОФМЕЙСТЕР. Хорошо сидим!

ОЛМАН. Вы назвали его отъявленным негодяем. Почему?

ХОРМАН. Насчет негодяя – это ваши фантазии. Я назвал его отъявленным бандитом.

ОЛМАН. Мы должны почувствовать разницу?

ХОРМАН. Безусловно. Он отравил целую страну.

РИНН. Чем же, если не секрет?

ХОРМАН. Бессонницей. Через несколько лет после увольнения из армии Торнистер прибрал к рукам фармацевтический концерн "Тэба" и вскоре стал одним из богатейших людей в стране.

ОЛМАН. Талант?

ХОРМАН. Снотворное.

РИНН. Что?

ХОРМАН. Основным продуктом "Тэбы" в то время были снотворные препараты. Шли они из рук вон плохо. Вы же знаете, после войны народу всегда сладко спится. И Торнистер придумал гениальную комбинацию. Он нанял одного гения-химика из Северного колледжа, заперся с ним в лаборатории, и в течение месяца они изобрели некий транквилизатор, который назвали "антисон". Это был безвредный, в общем-то, препарат без цвета, вкуса и запаха.

ОЛМАН (иронически). И после этого он раздал этот "антисон" населению, обязав всех и каждого ежевечерне принимать дозу?

ХОРМАН. Угадали. Кроме снотворного Торнистер производил еще и зубную пасту. Вы чистите зубы перед сном?

ГОФМЕЙСТЕР. Хорошо сидим!

ОЛМАН. Гм... Красивая версия... Не хочу вас обижать, но, боюсь, что вы не назовете ни одного источника, в котором бы фигурировала эта затея, и не предъявите нам ни одного свидетеля. Где сейчас, к примеру, тот самый химик?

ХОРМАН. Погиб в автокатастрофе. Еще тогда.

РИНН. Простите великодушно, но в этом случае ни одного свидетеля у вас действительно нет и быть не может.

ХОРМАН. Ошибаетесь.

[к странице 30] [к содержанию пьесы] [к странице 32]