[1] [2] [3] [4] [5] [6] [8] [9] [10]
[11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22]
[23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] [34]

[7]

РИНН. Этого не знает никто.

КЛУММ. Кроме вас, Олмана, Председателя Хормана...

РИНН (снова поднимается). Прощайте!

КЛУММ. ...и меня.

РИНН. Что вы сказали?

КЛУММ. Я сказал, что знаю о том, кто такой Гофмейстер.

РИНН. Я тоже знаю. Это государственный свидетель.

КЛУММ. Академик Ринн, вы меня недооцениваете. К вашему сожалению, я знаю больше, чем вы могли бы предположить.

РИНН. Слушайте, Клумм, есть добрые академики, а есть злые. Я – злой академик. Со мной вам лучше не связываться.

Разворачивается и идет прочь.

КЛУММ (кричит ему в спину). А если я скажу, что знаю про Гороховый заговор?

Ринн останавливается как вкопанный.

РИНН. Что?

КЛУММ. Северный колледж... Группа талантливых выпускников... Тайное братство четырех.

РИНН. Кто вас послал?

Клумм усмехается и делает некий жест рукой с диктофоном, возможно, нажимает на кнопку. Ринн внезапно хватается за сердце.

Что такое? А? О, как жжет!

Клумм подхватывает Ринна под руку и подводит к скамейке.

КЛУММ.  Ну, тихо, тихо! Вы все – одна шайка, Ринн, не так ли? Отвечайте на вопросы! Дело Олмана сфабриковано? Так?

РИНН (опускается на скамейку). О, какая боль!.. "Скорую", вызовите "скорую"!

КЛУММ. Так или нет?

РИНН. Да.

КЛУММ. За все этим стоит Хорман?

РИНН. Не он один.

КЛУММ. Кто еще?

РИНН. Ох, все плывет в глазах. Я умираю?

Клумм кивает. Ринн вдруг кричит, пытаясь добраться до кармана, куда недавно положил батарейку.

А-а-а! Это подстроено! Это он? Вас прислали убрать меня?!

КЛУММ. Меня никто не присылал, академик. Я – независимый исследователь, хотя, поверьте, не менее жестокий, чем другие. Отвечайте на вопрос! Ваша статья написана по заказу Хормана?

РИНН. Да.

КЛУММ. Кто еще стоит за этим? Ну!

РИНН. Я не могу... Умоляю!.. Меня убьют!..

КЛУММ. Вас убивают в данный момент, Ринн. Отвечайте на вопрос!

РИНН. Они обещали меня не трогать.

КЛУММ (ухмыляясь). Вас обманули... ГОРОХ – это вы вчетвером? Отвечайте!

РИНН. Да...

КЛУММ. Спасибо и на этом.

Нажимает кнопку на диктофоне. В кармане Ринна что-то хлопает, он вскрикивает, дергается, падает ничком на скамейку и скатывается под ноги Клумма. Тут же из-за кулисы выбегает Хулиган, срывает с Ринна шапку, нахлобучивает себе на голову, затем  хватает академика за ноги и уволакивает за кулисы. Где-то вдалеке снова воет полицейская сирена.

Пауза.

Клумм некоторое время сидит неподвижно, затем прячет диктофон в карман, достает невесть откуда газету, вставляет ее торчком в карман плаща. Разворачивается спиной к залу, задумывается.

Появляется Олман. Одет в желтую демисезонную куртку, черные брюки и желтые туфли. На шее – черное шелковое кашне. Идет прогулочной походкой, что-то бормоча или насвистывая. Клумм его не видит. Олман, проходя мимо Клумма, делает в его сторону какой-то необязательный жест вроде реверанса и уходит в кулису.

В этот момент из противоположной кулисы появляется Ринн в сопровождении Хулигана. Ринн немного другой – суетливый, растерянный, взволнованный, одет вовсе не респектабельно, а, скорее, как-то по-старчески, по пенсионному, в пальтишке, без шапки, с выбившимся из-под лацкана шарфом. Его движения мелки и торопливы. Никакого высокомерия, никакого достоинства. Он семенит, опираясь на трость, а Хулиган уважительно поддерживает его под руку, чтобы он не упал. Недалеко от скамейки они останавливаются. Клумм их не видит.

РИНН (Хулигану, с одышкой). Большое спасибо, молодой человек. Дальше я сам.

ХУЛИГАН (участливо). Вы уверены, дедушка?

РИНН. Уверен, уверен. Спасибо вам!

Хулиган оставляет Ринна и удаляется.

Господин Клумм?

КЛУММ (вздрагивает, оборачивается). Он самый. А вы, простите, кто? Впрочем, кажется, узнаю.

РИНН (запыхавшись). Да-да, я - академик Адам Ринн.

КЛУММ. Присаживайтесь, пожалуйста!

Встает, усаживает Ринна на скамейку.

Не следовало так бежать.

РИНН. Я торопился.

КЛУММ. Отдышитесь!

Достает из внутреннего кармана плаща плоскую металлическую  фляжку.

Хотите глотнуть?

РИНН. Спасибо, нет. Мне нельзя. Сердце, знаете ли...

КЛУММ. Тем более не следовало так бежать.

РИНН (отчаянно). Вы не понимаете! Я должен все рассказать, пока меня... пока... В общем, пока я могу это сделать.

КЛУММ. Что рассказать? И почему именно мне?

РИНН. Вы – единственный независимый журналист в этой стране.

КЛУММ (горько усмехаясь). Которого никто не публикует.

РИНН. Но вы же все равно находите способ...

КЛУММ. Ну, хорошо! Давайте ближе к делу, академик!

РИНН. К делу Олмана.

КЛУММ. Олмана? Ну уж нет. Почему вы решили, что эта тема меня интересует? Я сейчас занят совсем другим. И вообще, к чему весь этот маскарад? Тайная встреча в парке, условная газета в кармане... Вы что, в шпионов играете, что ли?

РИНН. Послушайте, Клумм! Я человек информированный, я знаю, что вы занимаетесь расследованием этого дела. Я знаю, что без моих показаний вам никогда не удастся реконструировать полную картину. И знаю, что вы человек объективный.

КЛУММ. А вот в этом вы ошибаетесь, академик. Знаете, когда-то я хотел стать писателем. Но мой первый роман провалился. Критики обвинили меня в подражательстве.

РИНН. Олману, разумеется?

КЛУММ. Разумеется...

РИНН. И вы его тут же возненавидели.

КЛУММ. Напротив. Со мной произошла странная метаморфоза – я стал ярым поклонником его творчества, начал собирать архив – книги, автографы, интервью, письма, открыл и возглавил фан-клуб, познакомился кое с кем из его семьи. В общем, я-то как раз никак не могу быть объективным.

РИНН. А это и ни к чему. Знаете, сколько людей в нашей многомиллионной стране поддерживает Олмана? Трое: сам Олман, вы и я.

КЛУММ. Свежо предание! В моей реконструкции вы, господин Ринн, играете самую неблаговидную роль.

РИНН. Терпение, мой друг, терпение! В нашем деле все рано или поздно переворачивается с головы на ноги.

КЛУММ. Что ж, я вас внимательно слушаю.

РИНН. У вас есть диктофон?

КЛУММ. Есть.

Достает из кармана диктофон.

РИНН. О, новая модель! На водородных элементах?

КЛУММ. Да, недавно поступили в продажу.

РИНН. Разрешите взглянуть?

[к странице 6] [к содержанию пьесы] [к странице 8]